Особо опасная особь - Страница 30

Деньги Тутмеса, вот о чем речь. На его счету осталась куча баксов. Тутмес сам сказал Лине об этом, дал ей свою карту с идентификационным номером — чувствовал, бедняга, что жить ему осталось недолго. Увы — то, что у Лины была карта, не значило ничего. Минимальное стандартное требование при снятии с банковского счета — отпечатки пальцев и рисунок сетчатки. Где их взять?

Лина знала, что такие проблемы решаемы. Решаемы нелегально, само собой. И значит, ей предстояла веселенькая прогулочка на марджевскую Биржу. Лина передернула плечами, представив себе Синий квартал — до сих пор она видела его только на фотографиях. Манера поведения марджей вгоняла хай-стэндов, к коим принадлежала Лина, в брезгливое оцепенение. Многие ее друзья (бывшие) время от времени использовали хитрые приемчики, чтобы спрятать часть заработанных денег от налогов. Использовали успешно. Но никто при этом и помыслить не мог, чтобы обратиться за помощью к марджу — маргиналу, отморозку со сдвинутыми набекрень мозгами.

Безупречно вышколенный гарсон принес заказ — салат “Веаuсаrrе”, фасолевый суп с сыром, бокал недорогого Совиньона. И все. Лина могла бы заказать в три раза больше, как в старые добрые времена — флан из телячьих мозгов, и картофель в горшочке, и, конечно, нежно любимых бургундских улиток, и сожрать все это (полнота ее фигуре не грозила), и выпить бутылку элитного Шато Шеваль Блан, и сидеть, откинувшись на спинку, и сыто отрыгиваться, и думать о том, что жизнь по-прежнему прекрасна. Могла бы. Но не сейчас. Теперь такой заказ был ей не по карману.

Можно было сделать проще — пойти в Макдоналдс и тупо слопать пару чизбургеров, запив их ядовито-оранжевой фантой. Это сэкономило бы ее деньги. Тем более что в последний месяц и Макдоналдс был для Лины роскошью, чаще она питалась дешевейшей полуфабрикатной дрянью, даже не удосужившись ее как следует разогреть, — во-первых, разогревшись, дрянь начинала вонять еще противнее, во-вторых, желудку Лины было абсолютно безразлично, что в него пихали, — детоксикация выводила из организма любые шлаки. Лина сидела в этом ресторанчике единственно из любви к хорошей кухне, из-за ностальгии о прошлой славной жизни.

Ей хотелось верить, что хорошая, беззаботная жизнь еще вернется. Но верилось с трудом.

“БМВ” удалось продать быстро и относительно удачно. Семнадцать процентов стоимости все-таки ухнули в карман скотине-посреднику. Но тратить несколько недель на то, чтобы пытаться продать тачку самой… Немыслимо. Лина нуждалась в деньгах — множестве наличных денег, чтобы было с чем отправиться на Биржу в Синий квартал. Она получила их. И значит, потеряла возможность тянуть дальше, убеждать себя, что сделает это позже, на следующий день, на следующей неделе. Деньги имеют свойство разлетаться. Откладывать больше нельзя — она сделает это сегодня.

Сегодня вечером. Биржа в Синем квартале начинает работу в семь вечера. Марджи — существа ночные. Наверное, ночью лучше обтяпывать темные делишки.

Лина пощупала толстую пачку долларов в кармане джинсов, грустно вздохнула и принялась за салат.

* * *

Девять вечера. Лина вышла из полупустого вагона метро, изумленно оглянулась. Н-да, зрелище впечатляющее. Стены станций сабвея во всем городе были покрыты скользким пластиком, делающим бесполезной любую попытку рисовать на них, — краска не держалась, стекала вниз, или, высыхая, облетала порошком. На станции “Марис парк 278” присутствовал все тот же пластик, однако изрисованный от пола до потолка. Неугомонные марджи и здесь нашли способ поглумиться над общественным порядком. Наверное, придумали специальную краску, разъедающую пластик и делающую его шероховатым. Неудивительно. Лина знала, что основу бизнеса марджей составляли новые технологии. Марджи лидировали во всех областях производства, не поощряемых официальной властью, — синтетические психоделики, запрещенные генные присадки, биоклонирование, хакерские программы, новые виды личного оружия и средства защиты от нового оружия… Все, что угодно. А еще Лина слышала, что крупным рынком сбыта этих технологий являлись многие крупные корпорации — законопослушные, платящие налоги и процветающие. Таким образом изобретения марджей выходили на свет божий. Лина не удивилась бы, узнав, что многое из современного альпинистского оборудования — того, чем торговал ее отец, — придумано именно марджами. Так уж повелось в последние двадцать лет — сообщество марджей генерировало идеи, которыми подкармливалась вся страна, а за это марджам прощалась их марги-нальность и неприличный образ жизни.

Сграффито всех цветов радуги — какого цвета была стена изначально, теперь уже трудно понять. Причудливые рисунки, совсем не похожие на обычную заборную роспись бедных кварталов города. Густые джунгли в, фиолетовых тонах, розовые листья, черные цветы. На ветвях деревьев, на лианах — птицы, покрытые кошачьим мехом, обезьяны с головами собак — морды повернуты в зал, смотрят на посетителей — немигающе, пристально, напряженно. И везде одна лишь надпись, повторяющаяся сотню раз, разными шрифтами, буквами от мелких до гигантских: “Слушай свой лес”. “Слушай свой лес”. “Слушай свой лес”.

Лина обнаружила, что не дышит уже минуту — задохнувшись от неожиданности, не в силах оторвать глаз от стен. Лес. “Закройте глаза и слушайте шум леса, — снова услышала она голос мертвого Тутмеса. — Рокот крон в высоте, песни лягушек, разговоры птиц, крики обезьян, шорох листвы под ногами… Это скажет вам о многом”.

О боже, почему лес покрывает эти подземные стены, почему здесь цветут безумные сюрреалистические джунгли? Что у марджей, детей технического века, обитателей бетонных коробок, общего с лесом? И при чем тут Тутмес?